Слушаю аудиокнигу – биографию Булгакова, версия Варламова. Версия очень детальная, с  массой цитат современников, с проверочными перекрестными мемуарами, с картиной времени и места, с некоторыми личными подробностями, о которых было не принято. По прослушиванию  всего трети довольно большого произведения, могу сказать – ну и говнюк же был Михаил Афанасьевич… Нет, я знала, конечно. Но – в общих чертах, а теперь так и вовсе – уверилась не на шутку, крепко и глубоко. Жаль, конечно. Почему-то всегда хочется, чтобы автор, написавший книги, которые тебе нравятся, был человеком хорошим, порядочным, верным и широкой души. К сожалению, чаще оказывается, что гениальный писатель – самовлюбленный болван, дурной мизантроп, сатрап и пьяница. И что после этого делать? Конечно, теоретически мы понимаем, что автор – это одно, а книги – это другое. Булгаковские рассказы мне не могут разонравится, наверное. Но теперь, перечитывая «Турбиных» или «Записки ..», я точно буду вспоминать, что автор мучил первую жену, не дал состояться браку сестры, злословил за спинами друзей, трусил, скандалил и даже врал, и что все это порой выглядело жалко и некрасиво.

 

А уж о болезненном честолюбии – лучше и не вспоминать. Вещи написал стоящие, что и говорить, но нельзя же так уж, право слово. И, к слову, написать что-то стоящее – еще не значит прославиться. Увы, увы.

 

В связи с последним утверждением часто вспоминаю еще один случай, к Булгакову не имеющий никакого отношения. Это скорее о непризнании, так наверное можно сказать.

 

Лет десять назад работала я редактором в одном журнале. Редакция была небольшая: три редактора, главред, верстка и бильд – все молодые тетки. Искали мы корректора. Приходили разные резюме, преимущественно от девочек из Полиграфического института и преимущественно безграмотные, составленные криво и косо, зато с большими зарплатными ожиданиями.

 

И вот пришло как-то совсем не похожее, я его, собственно, и получила-распечатала. В графе «Дополнительная информация» значилось «Обладатель литературной премии такой-то, за повесть такую-то». Я погуглила, повесть прочитала. Действительно, стоящая вещь. Я это резюме главреду подсунула с пристрастием, типа – вот, взрослая женщина, явно грамотная, то, что нам нужно.

Собственно, подсовывала я его по одной простой причине – от письма соискателя веяло такой безнадежной грустью и неверием в добрый исход бытия, что нежная душа моя восстала против несправедливости мироустройства.

Ее взяли.

Скромная, тихая, нервическая женщина. Из провинции, в семье проблемы, с деньгами – лучше не спрашивайте. Возраст – близко под 50. Корректор отличный.

Но проработала она недолго. Во-первых, она стала править а-ля глянцевый стиль, пытаясь сделать из него нечто согласное с ее представлениям о литературном стиле и слоге. Она пыталась править «на Букера», а у редакции были другие задачи и другая аудитория. Во-вторых, она категорически не могла сработаться с молодой начальницей. Корректор не скрывала, что по ее мнению руководство незрело и непрофессионально, а руководство, в свою очередь, не смогло мириться с ее «старперством».

Ее уволили.

Мне было жаль.

Я понимала, почему она не смогла, понимала, почему главред не смогла.

Обе были правы по-своему.

К чему это я?

К вопросу о литературе.

Наша бывшая корректор написала хорошую повесть, настоящую. Более того, повесть эту заметили, отметили, вручили. И даже поставили на сцене, насколько я знаю.  И, что? А ничего.

 

Завтра я, наверное, флешмоб напишу «10 книг, которые на меня повлияли». У меня все виртуальные друзья его написали.

Такие дела.