Кажется они мне ближе, чем вся остальная Америка, хотя ничего у нас общего. Они, когда на машине едут, поворотку не включают, я же всегда услужливо показываю, куда собираюсь повернуть. Леди этим пренебрегают. Их каждый поворот здесь знает, они местные, коренные зубы юга – южные леди.

 Они тяготеют к белому цвету, оттенкам коричневого и голубого. Их, наверное, трудно рисовать, такая усыпляющая палитра. 

Директор школы – настоящая леди. Когда идет по коридору, уже один ее наряд вызывает трепет, такой он правильный, чистый и вместе с тем откровенный. Видно, какая она большая со всех сторон. Леди никогда не прикрывают зад, даже если он широковат – вправляют белые блузки в брюки и юбки,  подчеркивают талию, даже если ее нет. 

Девочка из Колумбии, у которой в проколотой губе сверкает звездочка, мечтает: 

– Закончу школу – уеду я на север. Достали эти южные леди. Они смотрят сквозь тебя, даже когда с тобой разговаривают. 

Ничего гламурного в них нет. Морщины не прячут, но брови выщипывают, туфли без намека на каблук носят только по показанию ортопеда. В юном возрасте леди отращивают и выпрямляют волосы. Почему-то кудрявость, даже намек на волнистость, не считаются правильными. К старости, наоборот, волосы отрезаются, красятся в бело-голубой цвет и завиваются. Леди, вообще, расцветают к старости, приобретают шик и стиль. В молодости это гордые, но неяркие цветы, которые носят худой вес как униформу; от гнева не краснеют, а бледнеют; для салфеток у них обязательно есть специальные кольца. Остальное покрыто тайной для посторонних. К старости они открываются, даже миссионерствуют, передают свой опыт и рукописные кулинарные рецепты, продают вещи на церковных распродажах по достойным ценам. Кантри клуб – их второй дом. Один такой с нами по соседству. На стенах картины:  кони, охотники и жокеи столетней давности. Леди, оказывается, любят воинственные сюжеты не меньше, чем натюрморты с цветами. Общаться с ними очень легко. Они обходятся без метафор, аллюзий, юмора и прилагательных – без лишних деталей. Леди очень редко говорят о своих мужьях и мужчинах, если они живы. Если уже умерли, скажут, от какого диагноза скончались. Многие леди вяжут, шьют, хорошо готовят – вообще, многое делают своими руками. Часто копаются в земле и работают на свежем воздухе, их можно увидеть с лопатой. У многих из них, как у актрис бразильских сериалов, шея и грудь в коричневых пятнах от солнца. Шляпы щадят лица, а эта часть страдает. Поврежденное солнцем тело не прячется. Даже в телемагазине леди-ведущая, продающая бриллианты, сверкает перепелиным пестрым декольте. 

Леди вежливо презирают эмигрантов, даже своих предков. Переезды с места на место, ломание языка, изучение карт незнакомой местности – эти трудности представляются им странным и непонятным занятием вроде пьянства. Если леди посещала Россию в качестве туриста, то, как правило, от нее услышишь: 

– В прошлом веке, были с мужем в Ленинграде. 

Если недавно, то: 

– Санкт-Петербург – бьютифул сити!  – и что-нибудь про Эрмитаж.  

Москва -  не их город, они его проезжают. 

В трудные минуты леди действуют как надежные товарищи. Если что-то случается прямо на улице, всегда первыми на помощь приходят они. Многие умеют делать искусственное дыхание и знают, куда бить человека, если он подавился. Однажды на парковке забылась – выключила машину, а ключ не вытащила. Зато быстро вышла и все двери захлопнула. Леди, в белом, внезапно оказавшаяся рядом, без просьб с моей стороны, пыталась открыть ключом от своей тойоты мою кию – мы обе думали, что машины у нас одинаковые. Она погнула свой ключ, и тоже уже не могла никуда ехать, но уверяла, что не торопится и все образуется. Так и случилось. Ей ключ распрямили с помощью молотка, а мне привезли запасной. 

Я не принадлежу ни к одному кантри-клубу, не вяжу кофты, даже шарфы уже не вяжу, мне не грозит бридж в 80, и я не понимаю, как можно покупать для себя место на кладбище. А леди это делают, даже заранее заказывают надпись, чтобы родственники ничего не перепутали в будущем, не представили их как-нибудь неправильно. Любуюсь ими и пятен в этом сословии не вижу. Однажды только, в музее разглядывала старую фотографию местного отделения ку-клукс-клана. Лица людей были скрыты капюшонами с прорезями для глаз, но нижняя часть, чуть пониже колен, хорошо просматривалась. Там были добротные мужские ботинки, и много-много приличных женских туфель, аккуратных носочков, толстых, прочных щиколоток. По этим признакам угадала в безлицых женщинах стопроцентных леди. И это доказывает, что разные чувства их мучают, но они их почти никогда не показывают.

тексту ДА 477    Набравшие больше всего ДА заметки