"ЕДУ Я НА РОДИНУ..." Пункт 7. Остановка "Кладбище". Конечная.
Когда я приезжаю в Днепропетровск, обязательно хожу на Сурско-Литовское кладбище. Там шесть могил. Похоронены парами: дед Иван Бредун и бабушка Фрося, бабушка Шура и дед Левко, мама и папа.
До кладбища можно ехать «через город», на маршрутке и потом на автобусе, а можно на электричке, всего две остановки от дома мачехи.
Электричка идет в восемь пятнадцать утра, поэтому мы с малышом ночуем у мачехи и я оставляю его на полдня с ней. По моему глубокому убеждению, кладбище не место для ребенка. Лет до тринадцати. А лучше - до тридцати.
Утром приходит Лариса и мы идем вниз, в балку, к железной дороге, где остатки сырых кирпичных стен станции, и я даже помню, что раньше здесь было окошко, в котором продавали билеты. Окошка и навеса от дождя давно нет, билеты продает проводница, а про электричку говорят – идет на «вечные дачи». Там справа – кладбище, а слева – дачная нарезка, и про умерших шутят – «отправился на дачу, насовсем».
Электричка стоит две минуты. Тетки с кошелками, старики с брезентовыми рюкзаками, девушки в босоножках -мальницах, - все устремляются в дверям, и лезут друг перед другом, толкаясь и поругиваясь, на высокие железные ступеньки, так неудобно высокие, что стариков приходится подсаживать сзади.
- Та ты мэни счас тапок знимыш! - Та забырай свий тапок, вин мэни не нужен! - Так виддай! Ты ж на нього наступыв! И все в таком духе.
Мы с сестрой стоим в тамбуре электрички, нам скоро выходить. - А вы не знаете, во сколько идет обратная? – спрашивает сестра проводницу. - В семь вечера. - А вроде есть еще одна, часов в двенадцать дня? - Не знаю, спросите у людей.
- Вы не знаете, когда идет дневная электричка? – спрашиваю я у деда в картузе, что стоит рядом с нами. Дед показывает знаками, что глухой, разводит руками.
В немытом окне мелькает малая родина, стучат и подрагивают железные колеса. У кладбища-дач слезает много народу. Перрона нет, старухи ойкают, прыгают с высоких ступенек, прижимая к грудям узлы и сумки.
Проводница выглядывает из вагона и кричит вперед, по ходу электрички: - Оля! Когда идет обратная днем? - Не знаю! – кричит Оля из предыдущего вагона, высунувшись в мир, и держась за железную ручку.
Старухи, спрыгнувшие с нами, начинают суетиться, кричать и решать, когда, предположительно, нам стоит подходить к станции, чтоб ехать обратно. Их, надо заметить, никто не спрашивал.
На самом деле, я такое участие не люблю. Оно сродни вмешательству в личные дела. Спрашивают – нужно отвечать, а не спрашивают – не лезь. Однако ж, это мое мнение, и оно, я не исключаю, не верное.
Проводница исчезает в вагоне, а когда электричка уже трогается, появляется вновь и кричит нам, стараясь перекричать нарастающий шум колес: - В час сорок! Обратная – в час сорок! - Спасибо! – кричим мы в ответ. - Вот какая милая, - говорит сестра, - сама спросила у пассажиров и сказала нам. Гм... На самом деле, да. Спасибо ей. Вот и решай, что лучше - непрошенная, но нужная помощь или прайвеси? Что все-таки лучше? Хотя, вероятно, так ставить вопрос - некорректно. *** На Сурско-Литовском давно не хоронят, только «подселяют», выражаясь народным языком.
Кладбище все в зарослях. Высокие деревья, пушистые кусты, бурьян по грудь.
Ухоженных могил очень мало, все больше осевшая земля, покосившиеся кресты да памятники, ржавые оградки...
Ближе все могилы бабушки Шуры и деда Левка, родителей мамы. Она крайняя от дорожки. Скромные серые надгробия, между могилок – утрамбованы камешки, чтоб не рос сорняк. Этой весной сестра со старшей дочерью покрасили и ограду, и памятники, поэтому могила выгодно отличается от «соседей». Ухожена. У бабулиного памятника два пластмассовых цветочка. Приходила тетя Люда, бабушкина племянница.
Мы молча стоим, потом молча рвем редкий сорняк. - Это астра? – уточняю я. - Нет, это лебеда, - отвечает Лариса. - А я уж путаюсь... А вот эту травку мы называли рыбки, когда играли с Таней в детстве в магазин... - Это не рыбки, это тысячелистник, - грустно улыбается сестра. - Вот он, оказывается, какой... - Опять виничча опять полезло... - Да. Ларис, не рви его, оно на дедовой стороне...
Виничча – это такой сорняк, он крайне неприхотлив и растет высокими крепкими волнами, из него делают садовые веники. В бабулином дворе его росло очень много, и бабуля как могла боролась, а дед всегда просил немного оставить, не изводить все, под корень. По осени он делал из виничча метлу с высокой деревянной ручкой и мел бетонные дорожки вокруг дома.
В тот год, что дед умер, виничча взошло особенно много, и бабуля, прорывая грядки, оставила небольшой островок в углу. - Хай воно буде, як вин хотив, - вздохнула.
На дедовой могиле каждый год всходит и растет, качаясь на ветру жесткое зеленое виничча, занесенное, видимо, по дедовой же воле, шальным ветром на Сурско-Литовское кладбище...
Мы стоит у могил, молча смотрим. Сестра курит. На глазах у нее блестят слезы. - Пойдем, - вздыхает она, - зайдем по пути к Саше.
*** Саша – друг Ларисыного мужа. Они вдвоем были из Днепропетровска, курсанты ЧВВАУЛ – Черниговского высшего военного авиационного училища летчиков. Саша погиб много лет назад, разбился выполняя тренировочный полет.
«Всю жизнь не можем примириться с тем, что люди умирают- не в постели. Не долюбив, не дописав поэм, Не долечив, не долетев до цели…» - написано у его надгробья.
- Пока была жива его мать, здесь всегда стояли живые цветы, - говорит Лариса, складывая бордовые розы к памятнику. Сейчас рядом с Сашиной – могила его матери. Она умерла в 2001, Саша – в 1984.
- Здесь были две вазы, в форме половинок разорвавшейся гильзы. Куда делись? Витя говорит, что забрали на цветной металлолом… Скоты. Разве ж можно… С могилы… Лариса протерла рукой пыль с бронзового профиля – молодой мужчина в летном шлеме смотрел пустыми глазами вдаль, где за могилами и деревьями, не видно горизонта...
*** Могилы родителей в глубине. К ним нужно пробираться между заброшенных безымяных. Ухоженные только наши две, да старичков справа.
А сзади – в одной ограде четыре могилы в ряд. Три женщины разных возрастов и молодой парень двадцати лет...
- Эту женщину хоронили в один день с мамой, - говорит Лариса. - Ей было тоже чуть больше сорока. Говорили сын в армии, не смог приехать. Похоже, что из армии он и не вернулся вовсе. А хоронила ту женщину сестра. Теперь ее могила рядом. И еще кто-то... Наверное, их мать...
*** Что такое жизнь человеческая? Зачем дадена и почто забирается не вовремя, не в срок, ни за для чего...
Нет у меня покоя на сердце и согласия с Богом, когда я стою у могилы своей матери. Да и отца тоже. 64 года, не 43, но все же... И, может быть, его уход был более логичен, как не кощунственно звучит, более понятен и обусловлен объективно. Он болел. До конца дней своих так и не бросил курить, хотя на этом настаивали врачи. Легкие. Рак. И все же... Зачем? И почему не дается детям и внукам жизнь и счастье тех, кто не успел, не закончил... И должны ли те, кто остался, вдвойне и больше...
*** Могилы деда Ивана и бабушки Фроси ни я, ни Лариса не найдем. Надо узнавать в административном кладбищенском домике, там все «жильцы» по описи, ориентир – год смерти, место – номер участка и могилы.
Так случилось, что к могиле деда Ивана ходит только моя мачеха. Ее мать похоронена недалеко, и мачеха всегда заходит к этим, совсем чужим для нее людям, убирает могилы и грустно стоит у ограды – поминает...
*** Обратно мы ехали «через город».
Шли до автобуса-каракатицы по центральной аллеи, в конце которой скорбные стелы и возвышение для гробов – здесь читают последние речи над умершими, перед тем как проститься навсегда.
В детстве эта аллея казалась мне очень длинной. В этом году мы прошли ее минут за семь. Увы, надо признать, что с возрастом аллея на кладбища стала казаться значительно короче.
*** Я знаю, что жизнь человека конечна. Я знаю, что не буду похоронена здесь. Я вообще не хочу быть похоронена. Я хочу, чтоб прах мой был развеян над океаном, в каком-нибудь красивом месте, где тепло и солнечно, где горы и кипарисы, и чтоб никто не плакал и если грустил, то совсем чуть-чуть. Потому что ничего нет, кроме человеческой памяти. А кладбища – мертвые города, - это заброшенная скорбь, оброненная и подчас забытая. И я не хочу ее множить. Честное слово. ***
И на этом, о грустном – довольно.
|
|
|
Юмор и Развлечения |
Обо всём |
Юмор и Развлечения |
Дневник героической матери
Part 6 (Парт cыкс). Пятница
Ребенок проснулся в восемь утра. В доме душно. Муж говорит, что нужно ночью открывать окно и форточку. Я, разумеется, этого не делаю, и делать не буд... Читать >>
|
ПРО ЖАЛЮЗИ И ГЕНЕТИКУ
Я люблю смотреть телевизор. Но мама говорит, что это на меня плохо влияет – я начинаю беситься после мультиков. Зато она разрешает мне включать... Читать >>
|
КАК МИСТЕР ФЕРНАНДО С МИСТЕРОМ ЛИ
СУШИЛЬНУЮ МАШИНУ ЧИНИЛИ
Одна из причин, по которой люди не хотят переезжать в другую страну – нежелание выглядеть идиотами. И дело даже не в языке, хотя без языка ты н... Читать >>
|
|
|
|
Обо всём |
Обо всём |
Обо всём |
"ЕДУ Я НА РОДИНУ..." Пункт 5. Остановка по требованию "Сестра".
Лариса очень похожа на отца. Эта похожесть проявилась не так давно, в течении последних трех-пяти лет. Мы... Читать >>
|
"ЕДУ Я НА РОДИНУ..." Пункт шестой. Остановка по требованию. "Мачеха".
Помните сказку "Золушка"? Там милую доборую сиротку мучит по всякому ужасная злая мачеха. Так вот, сиротка Золушка - это я. И мачеха у меня тоже есть... Читать >>
|
"ЕДУ Я НА РОДИНУ..." Пункт 7. Остановка "Кладбище". Конечная.
Когда я приезжаю в Днепропетровск, обязательно хожу на Сурско-Литовское кладбище.Там шесть могил.Похоронены парами: дед Иван Бредун и бабушка Фрося, ... Читать >>
|
|
|
|
Авторство и Книги |
Обо всём |
Бизнес и Экономика |
В ПОИСКАХ СНЕГУРОЧКИ
Посередине сцены елка. Маша, Витя и благостного вида Cнегурочка украшают ее.
Cнегурочка Читать >>
|
ТРИ ПРАВДИВЫЕ СЦЕНКИ ИЗ ЖИЗНИ
Исходные обстоятельства Во всех квартирах в нашем подъезде (9-этажный дом) не работают городские телефоны. Почти во всех. У меня почему-то телефон ра... Читать >>
|
ДЕНЬГИ. С ЧЕМ ИХ ЕДЯТ?
Рубль падает в цене! Когда остановится? Вообще, интересный вопрос, а сколько стоит рубль? Я знаю точный ответ.Все всполошились, не прикупить ли долла... Читать >>
|
|
|
|
Автомобили и Транспорт |
Авторство и Книги |
Здоровье и Спорт |
КАК Я УЧИЛАСЬ ВОДИТЬ МАШИНУ В АМЕРИКЕ
20 + 20 + 30 + 48 минут стресса. Или мой стаж вождения автомобиля, если то, что я делаю можно назвать вождением автомобиля.
Я сдала теоретическую ча... Читать >>
|
КОД БОСМИНКИ
Я совершенно не помню, кто и когда научил меня читать, поэтому у меня такое ощущение, что читать я умела всегда. Причем, на двух языках – на ру... Читать >>
|
ОЛИМПИАДА В СОЧИ ГЛАЗАМИ АМЕРИКАНЦЕВ
Вот зря мы на американских журналистов обижаемся за порой предвзятое освещение России. Надо понимать, американцы - они же, как дети. Они ничего не во... Читать >>
|
|
|
|